„ИСУС” („ИИСУС”)
Добри Александров Димитров/ Жотев (1921-1997 г.)
Болгарские поэты
Перевод: Михаил Воробьёв
Добри Жотев
ИСУС
В здрачения храм: богомолци,
полюшнати свещи,
мистични разпятия…
Помилуй ме, време! –
Забравил съм тежкия празник
на мойто разпятие.
Забравил съм тънкия дъх
на тамян,
на восък, на мокър босилек…
Но моите мъки,
тях, как да забравя?
И ето, пред мен оживява
жестоко видение:
На връх на Голгота аз страдам.
През ръцете ми –
гвоздеи черни,
на главата ми – трънен венец
и струйчици кръв
под венеца.
Под кръста гъмжат фарисеите.
Кайяфа
доволен усмихва се.
Безумни тълпи се надвикват:
„Ликувай, царю на Юдея!“
На кръста аз вдигам глава
и моля с очи,
и моля с уста,
и моля с душа:
„О, господи-боже, прости им –
те не знаят що правят!“
Исусе,
Ти, оня на кръста!
След толкова време те питам
пак аз,
Исус,
но вече възкръснал от мъртвите.
Дали враговете на твоето
знаене,
когато забиваха
острия гвоздей
в средата на твоята длан,
когато изправяха
тежкия кръст,
що правят не знаеха?
Очите ти търсят очите ми
и тяхната кротост
отвръща:
„В окови да бях ги вковал,
те щяха да питат –
защо ни вкова?
На кръста да бях ги разпънал,
те щяха да викат –
защо ни разпъна?
И аз победих
безокото тяхно незнаене,
чрез моята знаеща прошка,
чрез моята знаеща смърт
победих!“
Щастлив мъченико!
Но същите тия, които
не знаят що правят,
знаеха кръст да направят,
на кръст да разпъват.
И не фарисея Каяфа, а тебе!
Твоето знаене
знаеха те да разпъват!
Мълчиш. Леденее челото ти.
Очите ти гаснат.
А на твоето кротко лице
живее трагичната вяра,
че ти победи,
че Умът победи Глупостта.
Победителю!
Две хиляди дълги години
Глупостта
не разбра,
че Умът я срази.
Стократно го хвърли на клада
задето е Ум.
Стократно Умът й извика:
„О, глупост свещена!“
Но винаги вярна на себе си,
никога тя не сгреши,
от глупост
да хвърли в бучащия огън
наместо Ян Хус –
Игнаци Лойола.
Не, никога тя не сгреши!
Дали за това, че не знае що прави,
Глупостта издържа чак до днес
борба многолетна с Ума?
Дали за това?
Исусе!
Ти, оня на кръста!
Кажи!
Мълчиш. Пребелява челото ти.
Главата ти клюмва.
Плътта ти умира.
И само под кръста прегъната
проплаква Мария.
А мрак безпределен поглъща
и нея,
и теб,
и Голгота.
О, вярващи в древния господ,
събрани в здрачения храм.
И вие, заети със своите мисли,
приели едничкия господ –
Ума.
Кажете!
Познахте ли вече до дъно
най-тъмния ум,
най-престъпния ум –
ума на Глупостта?
И вдадени в дръзки дела,
разбрахте ли ясно,
че той
от началото земно готов е
да вбие
в дланта на човешката воля
най-черния гвоздей,
да стегне
челото на будната мисъл
в най-острия трънен венец
и да вдигне на връх Чомолунгма
най-страшното свое разпятие
върху най-страшния
кръст!
Добри Жотев
ИИСУС (перевод с болгарского языка на русский язык: Михаил Воробьёв)
Храм: в полутьме богомольцы,
горящие свечи
и лики на стенах…
О время, помилуй!
Забыл о своём я распятии –
о дне этом тяжком.
Забыл этот запах церковный
свечей восковых, фимиама.
Но муки мои –
их разве забуду?
И вот, предо мной оживает
виденье жестокое.
Я вновь на вершине Голгофы.
В руках моих
чёрные гвозди,
терновым венцом я увенчан,
со лба капли пота
стекают.
Кишат под крестом фарисеи.
Смеётся довольный Кайяфа.
Толпа восклицает глумливо:
„Да здравствует Царь иудейский!“
Я голову приподымаю
и взглядом молю,
устами молю,
душою молю:
„О Господи Боже, прости им –
творят, что не ведают сами.“
Иисусе,
тот, что на кресте!
Тебя сквозь века вопрошаю.
Опять-таки я –
Иисус,
но только воскресший из мёртвых.
Неужто враги твоих
знаний
когда забивали
гвоздей острия
в ладони твоей середину,
когда подымали
тяжёлый тот крест,
не ведали дел своих?
Ты взглядом глаза мои ищешь,
и кроткий твой взгляд
отвечает:
„В оковы бы их заковал“ –
они бы спросили:
„Зачем заковал нас?“
А если б распял на кресте,
воскликнули б горько:
„За что мы распяты?!“
Не ведали дел своих.
Истинно!
И я победил
слепое людское
незнанье.
Всезнающим мудрым прощеньем
и знающей смертью своей
победил.
Счастливый страдалец!
Но что ж у людей тех же самых
хватило уменья и знаний
на то, чтобы крест этот сделать,
распять на кресте чтоб.
И не фарисея Кайяфу – тебя
распяли
со всем твоим знаньем!
Молчишь ты.
Твой лоб леденеет.
Твой взгляд угасает.
На кротком спокойном лице
застыла трагичная вера,
что ты победил,
что над Глупостью Ум торжествует.
Смотри, победитель!
Две тысячи лет миновало,
а Глупость никак не поймёт,
что Ум победил её.
Сто раз на костёр возводила
несчастный тот Ум,
и Ум восклицал многократно:
„О Глупость святая!“
Но, верной себе оставаясь,
всегда безошибочна Глупость.
Не брошен в костёр Яна Гуса
Игнатий Лойола.
Нет, не было глупых ошибок.
Не из-за того ли
неведенья дел своих
доныне успешно воюет
бессмертная Глупость с Умом?
Не поэтому разве?
Иисус!
Ты, безвинно страдавший,
скажи!
Молчишь.
Голова твоя с шеи
склонилась безвольно,
и плоть умирает,
А внизу под крестом неутешно
рыдает Мария.
И мрак беспредельный скрывает
её
и тебя
и Голгофу.
Эй, вы, те, кто в Господа верит!
Кто в сумрачном храме собрался.
И вы, те, кто занят
своими делами,
как Господу веря лишь только
Уму.
Скажите!
До дна ли уже вы познали
ум Глупости –
этот темнейший,
коварный, преступнейший ум?
И, к светлым готовясь делам,
уверены будьте,
что он
с рожденья земного готов
вбивать
в человеческой воли ладони
корявые гвозди;
терновый
готов шиповатый венец
стянуть на челе светлой мысли
и на Эвереста вершину
распятие страшное то
поднять
на зловещем кресте!